Ты жизнь моя! - Страница 27

— Куда мы идем?

— Туда, где сможем обсудить то, что тебя так волнует. Я хочу, чтобы ты кое-что увидела.

Жених крепко держал невесту за локоть, сопровождая к машине, которую им подогнал швейцар ресторана.

— Ты меня пугаешь. Что произошло? — спросила Патрисия, когда они уже двигались в потоке машин.

Не поворачивая головы, Рон ответил:

— Я хочу, чтобы ты наконец поняла, почему я так отношусь к пьяным водителям. Возможно, это ничего не изменит и ты останешься при своем мнении. Но в любом случае, нам удастся лучше понять друг друга.

Всю остальную дорогу он молча вел машину. Приехав, молодая пара поднялась не в офис, а в расположенную этажом выше квартиру, которая предназначалась для гостей фирмы и самого шефа, когда он поздно задерживался на работе.

— В настоящее время это единственное место, которое я могу назвать своим домом, — пояснил хозяин, пропуская Пат в гостиную.

Эту квартиру вряд ли можно было назвать домом. В обстановке преобладали все те же хромированные части и черная кожа, которые делали ее неуютной и холодной, хотя открывающийся из окон вид был захватывающим. Не обращая внимания на ее попытки завязать беседу, Рон нажал кнопку на пульте управления, и одна из стен сдвинулась в сторону. За ней располагалась самая современная теле и киноаппаратура.

— Садись, — приказал он.

— Я не сделаю этого, пока ты не объяснишь, что происходит.

Рон продолжал рассматривать катушки с кинопленками, пока не нашел ту, что была нужна. Запустив кинопроектор, он пересек комнату и подошел к Патрисии.

Прежде чем она успела опомниться, жених крепко обнял ее за талию и увлек за собой на кожаный диван. Вырываться и протестовать было бесполезно. Он просто прижал девушку к себе, и сопротивление ничего не давало.

— Отпусти меня! — все же вскрикнула она, но рука, сжимавшая стальным обручем плечи, затрудняла даже малейшее движение. Пат чувствовала каждую выпуклость мужских мускулов. Ей еще никогда не приходилось ощущать этакую силу, и она не на шутку была встревожена той легкостью, с которой Рону удалось положить конец всем попыткам освободиться. Беспомощность вызывала противоречивые чувства ярости и возбуждения.

Казалось, Рон не обращает внимания на ее смятение. Его взор был устремлен на экран.

— Теперь смотри, почему я испытываю непонятные тебе чувства.

Попытки Патрисии освободиться затихли, когда стало ясно, что ей предложено смотреть. Она с ужасом наблюдала за происходящим.

Это были кадры автомобильной катастрофы, снятые для выпуска новостей, — грубо смонтированные и резко перескакивавшие с одного на другой. Но происходящее нельзя было спутать ни с чем. Две искореженные до неузнаваемости машины с трудом позволяли определить, где кончалась одна и начиналась другая. Комментарии к такому страшному изображению смерти и разрушения не требовались.

Потрясенная зрительница издала стон, когда камера приблизилась к полицейским, занятым извлечением тел погибших из искореженных останков машины.

— Эта пленка смонтирована для телевидения, — пояснил Рон. Его голос был бесстрастен. Девушка внутренне содрогнулась, она едва могла выдержать это зрелище.

На экране появились кадры, где полицейские допрашивали мужчину, пьяного и плачущего то ли от потрясения, то ли от раскаяния. Ясно одно — это водитель машины, ставшей причиной аварии. Когда его вели к полицейскому автомобилю, лицо человека по-прежнему было залито слезами.

Рон выключил проектор, и Патрисия почувствовала, что ее лицо тоже стало влажным от слез.

— О Господи, что это?

— Это съемка автокатастрофы для выпуска новостей, в которой погибли мои родители, — холодно сообщил он. — Через много лет, работая на телевидении, я наткнулся на эту пленку в архиве. Вот и храню ее как напоминание о том зле, которое могут принести пьяницы.

Пат посмотрела на него горящими глазами.

— Если ты имеешь в виду таких людей, как я, почему бы не сказать об этом прямо?

За обманчивым блеском его глаз царила непроницаемая темнота.

— На воре шапка…

Пальцы девушки судорожно сжимались и разжимались.

— Ты так считаешь? Думаешь, что я испытываю те же чувства, что и тот пьяница на пленке? То, что ты показал мне, подтверждает это. В случае со мной все было иначе. Я не могу этого доказать, но знаю. Иногда мне снятся сны об этой проклятой аварии, но когда просыпаюсь, то не в состоянии ничего вспомнить. Поэтому и не могу подтвердить, что чего-то не хватает. Но я знаю, что это так.

Ярость, которой ей никогда еще не приходилось видеть, мелькнула во взгляде Рона. Он сжимал и разжимал пальцы, словно хотел сомкнуть их на ее шее. Патрисия сжалась, но внешне старалась сохранить спокойствие.

— Ради всего святого, не цепляйся за фантазии о своей невиновности. В этом — наша главная проблема. Если ты не была за рулем, то кто же? Хелен находилась рядом с тобой, без сознания. В машине больше никого не было.

В глубине души, где-то в подсознании, Патрисия всегда подозревала Хелен, но спорить с фактами всегда бесполезно.

— А ты не проверял, не подстроила ли она чего-нибудь?

Рон с отвращением взглянул на нее.

— Полагаю, если зрачки не реагируют на свет, а мускулы — на раздражение, то этого достаточно, чтобы определить потерю сознания.

— Тогда, возможно, с нами был водитель, который, испугавшись, скрылся с места аварии.

— И забрал с собой остатки воспоминаний о том, что произошло.

Патрисия начала срывать с пальца кольцо, которое отказывалось ей подчиняться, слезы застилали глаза невесты.